Бунтующий Яппи - Василий Богданов

– Так почему ты не возьмёшь и не откроешь русский ресторан? – спрашиваю я Илью.

– Это же понятно почему, – отвечает он, – денег у меня столько нет.

– Ну-ну, – понимающе усмехаюсь я, расправляясь с очередным суши.

– У русского человека страсти к стяжательству нет, – важно продолжает Илья. – Русский человек иначе совершенно устроен, ему не свойственны ни западный предпринимательский дух, ни жажда власти. В нём на генетическом уровне глубоко сидит понятие о том, что деньги – зло и власть – зло. Благодарю покорнейше, красавица! – Илья поклонился улыбчивой официантке, поставившей перед ним плоское блюдо с пельменями и рюмочку водки. – Да, и любезная, будьте так добры, обслужите, пожалуйста, сего незаметного молодого господина, – указал он на Замшу.

Официантка, рассыпаясь в извинениях, вопросительно посмотрела на Замшу. Тот, хлопая ресницами, объявил, что желает коровий язык с кунжутом и рисом и маленькую рюмочку пшеничной. Девушка тотчас умчалась выполнять заказ.

– Коровий язык! – Илью чуть не вывернуло наизнанку. – Как ты можешь жрать коровий язык?!

– А что тут такого? Ну, коровий язык и что? – не понял Замша.

– Он же был у коровы во рту!

– И что?

– Ну, представь себе вонючий коровий рот, – продолжал Илья.

– Представил. Абсолютно чистый рот.

– Чистый? А там слюни и всякая шняга.

– Ну и что, слюни? Слюни что – грязные, что ли?

– Нет, не грязные.

– Ну вот.

– А что – приятные?

– Да какая разница. Этот язык же потом моют.

– Ну и что, что моют! Корова им, прикинь, всякое говно лижет!

– Да какое говно! Она траву жрёт. Пасётся и жрёт себе чистую траву.

– Думаешь, только траву?

– А что ещё?

– Мало ли что она им себе вылизывает!

– Ну, что она вылизывает?

– Да хоть жопу.

– Как кошка, что ли?

– Ага.

– То есть ты хочешь сказать, что корова, как кошка, садится на землю и начинает языком вылизывать себе жопу?

– Хоть бы и так. А ты потом этот язык жрёшь. С удовольствием.

– Да ты придурок! – обиделся Замша.

– Почему сразу придурок? – заржал Илья, и я вместе с ним. – Ты только представь, как корова это делает.

По Замшиной физиономии было заметно, что он представил, потому что улыбка, кривившая его рот, внезапно сменилась приступом дикого хохота.

– Корова, – хохотал он, – корова сади… садится на землю, как кошка!

– Ага, – смеялся Илья, запрокинув голову, – вытягивает ногу…

– И вылизывает себе… – Замша не мог продолжать. – Вылизывает себе… Не могу. Вылизывает.

– Жопу, – закончил я.

– Жопу, – повторил Илья, сотрясаясь от хохота, и выдавил из себя. – Мы все трое такие, блин, придурки!

– Точно, – согласился Замша.

– Вот, к примеру, – отсмеявшись, обратился ко мне Илья и вновь посерьёзнел, – ты знаешь о том, что русские купцы сначала вообще векселями не пользовались? У них были такие долговые зарубки, которые по сути значили не больше, чем честное слово. Дела у нас всегда велись на доверии! А почему? Да потому что русский человек никогда не хотел никого обмануть и на этом обогатиться. Для русского богатство не было самоцелью. Он добро хотел сделать ближнему. А сейчас посмотри, что с нами сделали эти предпринимательские отношения! Найди попробуй хоть одного человека, который бы думал о благе России. Каждый о себе думает и о том, как бы карман потуже набить, блин! Вот в чём фикус.

– Люди любых национальностей во все времена одинаковы и всегда хотят только двух вещей: власти и денег, – возразил я. – Верить в обратное и воображать, что в прошлом русские были ангелами, а теперь их испортила западная идеология – наивное заблуждение!

– По себе не надо судить, – отрезал Илья.

– Ну хорошо, русофил, хоть один пример приведи из прошлого? – попросил тогда я.

– Да вот, пожалуйста… – Илья перестал жевать пельмени и развёл руками. – Целая куча есть подтверждений. Ты не хуже меня знаешь, что был такой русский князь Лев Сергеевич Голицын, который в Крыму занимался виноделием, и он, если бы захотел, мог бы целое состояние сколотить на одном только вине, блин! Но он не эту цель преследовал. Он русский народ хотел отучить от пьянства. Привить русским вкус к хорошему вину. Вот! Не богатство, а благородная цель. Это, я считаю, по-дворянски. И, я тебе скажу, он не только о богатых думал, но и о бедных. Поэтому вино своё продавал дешевле себестоимости раз в десять! В итоге, понятно, наделал кучу долгов и разорился. А был у него какой-то конкурент, который вино разводил свекольным соком, – так тот, конечно, разбогател. Или вот ещё там же, в Крыму, был доктор какой-то, князь Вяземский, который купил дом, купил участок земли и открыл клинику, чтобы людей лечить, да ещё и лечил-то большую часть пациентов чуть ли не бесплатно. И так всегда. Русские люди или разоряются, блин, или в лучшем случае еле сводят концы с концами, но уж сверхприбылей не имеют – это точно. Чтобы сверхприбыли иметь, надо красть или людям говно втюхивать по цене золота. Вот так, блин.

Замше принесли коровий язык. Илью чуть не вывернуло наизнанку, внезапно он поднял вверх указательный палец и произнёс, обращаясь ко мне:

– О! Кстати! Вот тебе и ещё один пример! Ты деда моей жены знаешь?

– Ну, знаю.

– Знаешь, что он был директором известного на всю Россию завода «УЗБО»?

– Знаю.

– Так вот! – продолжил Илья. – Кристальнейшей души человек и до мозга костей русский, даром что коммунист! Радел только за то, чтобы завод процветал. Ничего ему не надо было: ни денег, ни акций. Главное – завод. Главное, так сказать, дать стране угля. Тоже, конечно, своего рода сдвиг, но сдвиг хороший, в правильную сторону. От такого сдвига только польза. При этом он всем помогал. Нам вот с женой квартиру купил. И что же? В девяносто девятом пришли «бурмашевцы» и просто воспользовались тем, что он в своё время, когда была приватизация, что-то там неправильно сделал с документами, русские люди ведь всегда за делом не обращают внимания на всякие канцелярские крючки, им главное суть, а не форма. И вот эти упыри правдами и неправдами захватывают завод, а деда скидывают с директорской должности. У меня аж говно закипает, как вспомню! Потом проходит всего около пяти лет, и завод в полной жопе. Всё разворовано. Вот вам и капитализм, и демократия в действии!

– Ну так ведь «бурмашевцы» -то, – возразил я, – все до одного русские, это же славянская преступная группировка, у них ни одного хачика нет!

– Всё правильно, они русские, – согласился он. – Но капитализм – явление западное и для русского – сущий яд! Русский человек скотом при капитализме становится. Вот в чём фикус!

Неожиданно Илья ткнул пальцем в Замшу и завершил пафосный монолог словами:

– А вот он, обрати внимание, на «бурмашевцев», между прочим, работает!

Замша растерянно заморгал:

– А что мне делать?.. – Пряча глаза, он разглядывал свою тарелку. – Кушать-то всем хочется! Думаете, мне приятно, что ли, всяким уродам помогать? Мои мозги эксплуатируют бандиты, которые закончили максимум спортфак! Это в лучшем случае, а в худшем ПТУ.

– Ладно, не отмазывайся, – махнул рукой Илья.

– А что там такое конкретно произошло? – осторожно вмешался я.

– Да всё очень просто, – объяснил Замша. – При бывшем директоре, при Танькином деде, был заключён договор на шестьдесят «лепёх», по которому завод должен был поставить на север какое-то там оборудование, хрен его знает какое, при условии пятидесятипроцентной предоплаты. Предоплату получили, стали делать, но не сделали, потому что на завод зашёл Гурдюмов и его бандиты. Так что теперь за заводом висит должок на тридцать миллионов и неустойка. А это пахнет банкротством и очередным переделом.

– Повторите нам ещё по такой же, – сказал Илья подошедшей официантке.

– А вы не думали никогда, – оглядел я своих приятелей, – о том, чтобы ситуацией воспользоваться в своих целях?

– Это как? – живо заинтересовался Замша.

– Ну, я пока не знаю. Но положение дел в целом благоприятное: ты работаешь на новое руководство, Илья знает бывшего директора, а у моего депутата в приёмной лежит сейчас вот такая гора обращений от миноритарных акционеров завода с просьбой разобраться и наказать виноватых, в связи с чем в скором времени планируется собрание избирателей. Чувствуете схему?

Компаньоны пожали плечами, и Замша спросил:

– То есть, конкретных предложений нет?

– Пока нет.

– Ну, так что тогда, – вздохнул он.

Я хлопнул его по плечу:

– Да ты не парься пока, дружище! Не может это всё не сложиться! Надо только набраться терпения и подождать. Пройдёт время, и схема созреет!

– Да, действительно, поживём – увидим, – согласился Илья.

О любви(средиземноморская кухня)

Есть в нашем городе чудесный рыбный ресторанчик на берегу вонючей речки Исети. Называется он «Порт Стэнли». Все официанты там – сербы, одетые моряками – замечательно любезны. Обслуживая вас, они поют и танцуют, умудряясь при этом не уронить огромные блюда, которые носят по несколько штук сразу, разместив их на руке от запястья до локтя. Кажется, что весь интерьер, все корабельные снасти, столы и стулья тоже танцуют вместе с официантами под весёлым морским ветром. Танцуют даже рыбы, креветки, омары, устрицы и осьминоги, наполовину засыпанные кубиками льда. Хозяин заведения, приветливый горбоносый Дядька Средиземномор, вежливо усадит вас за стол и пожелает приятного вечера.